Окаянный талант - Страница 76

– Хорошо, хорошо, сделаем тест на наличие пороха на руках. Следы выстрела остаются почти всегда… если, конечно, вы были не в перчатках.

– Летом?

– Ну, с пьяных глаз и валенки можно обуть в летнюю пору. В милицейской практике и не такие штуки случаются. Недавно одного господина с нетрадиционной ориентацией вечером на центральной площади выловили. Так у него на голое тело была надета норковая шуба, на ногах – туфли на шпильках, а на главной мужской принадлежности, которая ему нужна только для отправления естественных надобностей, был завязан большой яркий бант. К мальчикам приставал. Вот так-то. А вы говорите – лето…

– Вас нельзя переубедить, – с отчаянием сказал Олег. – Вы не верите мне!

– Не нужно меня переубеждать. А верить я обязан только фактам. При всем уважении к вам. Ладно, нам нужен результат. Писать чистосердечное вы отказываетесь… Так? Так. Значит, будем составлять протокол допроса. Чтобы все было по форме. Фамилия, имя, отчество, год рождения, адрес, где и кем работаете… и так далее. Не возражаете?

– Нет.

– Может, вы хотите говорить в присутствии адвоката?

Это был намек. Майор не так прост, как кажется. И совсем не факт, что он воспылал благосклонностью к Олегу. Потребовать в данной ситуации адвоката, значит, признать свою вину в убийстве, пусть и не преднамеренном.

Олег уже немного успокоился и начал размышлять более здраво.

– Зачем? – Олег пожал плечами. – Я и при адвокате скажу то же самое. Не убивал я сторожа. У меня нет агрессивности, когда выпью. Это могут подтвердить многие.

– А может, вас подставили?

Олег с недоумением посмотрел на майора и ответил:

– Кто? С какой стати? Я не политик и не большой чиновник, которого хотят подсидеть.

– Но вас нашли в бессознательном состоянии рядом с трупом. Тут есть два варианта: или сторож вас вырубил и вы, теряя сознание, машинально нажали на спусковой крючок, или был еще кто-то. Специалист по инсценировкам. И возможно, истинный убийца. Вот это меня как раз и интересует больше всего.

– Но у меня нет врагов!

– А как насчет завистников и недоброжелателей?

– Не поручусь…

– То-то же. Зависть – страшная штука. Инсценировщика могли нанять.

– И все равно, я не могу представить человека, который так сильно ненавидел бы меня. У меня узкий круг общения, я ни с кем не ссорился…

Тут ему на ум пришла стычка с двумя парнями возле «Олимпа», когда он выручал Маргариту. Может, это их рук дело?

Нет и еще раз нет! Парни, конечно, придурки, но на такую интригу вряд ли способны. Ума не хватит. Да и зачем? Они запросто могли его подстеречь и размазать по асфальту. Такая месть для них была бы вполне логична.

– М-да, странная история, – задумчиво сказал майор и начал готовить письменные принадлежности.

Когда Олег возвратился в камеру, Щегол оживленно беседовал с новеньким (вернее, он болтал без умолку, а новый сокамерник слушал). Это был крепкий малый с наколками и волчьим взглядом, который он постоянно прятал под мохнатыми бровями.

– А, Художник! – Щегол широко улыбнулся своим щербатым ртом. – Знакомься. Это Акела.

Малый с наколками без особых эмоций кивнул. Похоже, он не отличался большой разговорчивостью.

– Ну, и что тебе шьют? – спросил Щегол.

– Говорят, я убил человека…

– Иди ты! Ну менты, ну позорники! Это им не на кого «глухаря» повесить. Вот они и выбрали подходящую кандидатуру. Да, Художник, попал ты… Нужен толковый адвокат, чтобы отмазаться. И бабло. Много «зелени» нужно…

Олег не ответил. Он лег на свою койку и отвернулся к стене. Художник был выжат допросом как лимон.

А потом к нему совершенно неожиданно пришел сон. Олег проспал почти до вечера, а проснулся от того, что кто-то теребил его за плечо. Открыв глаза, он увидел Щегла.

– Ну ты силен покемарить. Поднимайся, – сказал Щегол. – Тебя вызывают. Вон, стоит… архангел.

Он кивнул в сторону двери, где нетерпеливо топтался давешний надзиратель. На этот раз он не решился войти в камеру. Его глаза беспокойно посматривали на Акелу. Но тот не обращал на него никакого внимания.

Олега привели все в тот же кабинет. Его встретил майор.

– Еще не соскучились по мне? – спросил он, улыбаясь.

Улыбка у майора вышла немного натянутой. Олег сразу подметил, что майор сильно волнуется. С чего бы?

– Давайте ваши ручки, – сказал майор. – Наденем на них «браслеты».

– Зачем?

– Так положено. Я забираю вас из СИЗО.

– Куда?

– Потом узнаете.

Олег покорно подставил руки, и майор ловко защелкнул на запястьях симпатичные с виду никелированные наручники. «Наверное, их делали майору по спецзаказу», – вяло подумал художник, и пошел по коридору к выходу.

Во дворе СИЗО стояла черная «волга» с мигалкой на крыше. Майор усадил Олега на переднее сидение, сам сел за руль, и они выехали из ворот следственного изолятора.

Ехали примерно полчаса. Майор был угрюм и молчалив, и Олег не решался обратиться к нему с расспросами. Куда его везут, на ночь глядя? В новую тюрьму? Зачем? И почему этим делом занимается сам майор, а не конвой со спецмашиной? (О правилах перевозки заключенных ему рассказал все тот же Щегол).

Треволнения Олега закончились на окраине города. «Волга» остановилась возле «меседеса», который помигал ей фарами, и майор молвил, снимая наручники:

– Выходите, вас уже ждут.

Художник не стал спрашивать, кто его ждет. Он это понял сразу.

– Добрый вечер, милейший Олег Ильич! Рад видеть вас в полном здравии.

Иностранец улыбался так фальшиво, что Олегу захотелось плюнуть ему в физиономию. Сдержав себя большим усилием воли, – не хватало еще! ко всем неприятностям… – он коротко и сухо ответил: