Окаянный талант - Страница 44

– Что вы говорите? – Иностранец развеселился. – Значит, вы верите в науку… Это хорошо. Это делает вам честь. Но позвольте поинтересоваться, а как насчет гениальных научных открытий, которые случаются при внезапных озарениях, нередко происходящих во сне? Не кажется ли вам, что они нашептаны ученому на ухо некими высшими силами? Притом это обычно происходит одновременно в разных частях земного шара.

– Не кажется, – раздраженно буркнул Олег. – Вы выдвигаете постулат, что человек всего лишь игрушка в руках некоего вселенского разума. Возможно даже биоробот. Лично мне совсем не хочется быть паяцем, которого дергают за невидимые ниточки. Я верю, что человек существо более сложное, умное и самоорганизующееся, нежели вы о нем думаете.

– Успокойтесь, я ничего такого не думаю. Мы ведем диспут, а потому имеем право высказывать любые предположения. Не так ли?

– Я пришел к вам не дискутировать, – хмуро ответил Олег.

– Ах, да, да… Дело прежде всего. Мое предложение остается в силе. Двадцать тысяч долларов за портрет. Вот аванс… – С этими словами Карл Францевич небрежным движением фокусника достал откуда-то пачку сотенных с изображением одного из американских президентов, и положил ее на столик перед Олегом. – Нет, нет, никаких расписок! Вы не из тех, кто нарушает слово.

– Что ж, спасибо… – Олега при виде такой суммы даже в пот бросило.

– За что? Это всего лишь деньги, которые помогут вам не испытывать никаких затруднений в предстоящей работе.

– Спасибо за хорошее мнение о моей скромной персоне.

Иностранец вновь натянул на свое мрачное лицо не очень естественную улыбку.

– Милейший Олег Ильич! Я в первую голову бизнесмен, а потому, прежде чем иметь с человеком дело, стараюсь узнать о нем побольше, желательно всю его подноготную. Чтобы потом не сожалеть.

– Ну и что вы узнали обо мне?

– То, что вы человек чести. Об остальном позвольте умолчать.

Последняя фраза была сказана таким тоном, что Олег поневоле прикусил язык, хотя и намеревался задать немцу еще несколько вопросов по этой теме. После небольшой паузы он сказал:

– У меня есть одна неприятная проблема…

– Вы хотите, чтобы я помог?

– Думаю, это в ваших силах.

– Говорите, я слушаю.

Олег быстро пересказал Карлу Францевичу утренний разговор с директором художественного фонда.

– Боюсь, что дело зашло слишком далеко, – сказал он угрюмо. – Я хорошо знаю Злотника. Это его интриги, скорее всего. Он уже кому-то пообещал мою мастерскую, поэтому, даже если я и погашу задолженность, мне все равно не видать ее, как своих ушей. Получается, что мне работать негде.

– Не волнуйтесь, Олег Ильич. Я постараюсь сделать все возможное и невозможное. Не решаемых проблем не существует. Сегодня вы отдохните от треволнений, настройтесь на работу, а завтра приходите в мастерскую. К двенадцати часам туда подъедет вот этот господин… – С этими словами немец всучил художнику цветную фотокарточку мужчины примерно сорока лет. – Будьте с ним повежливей.

– Буду.

– И еще одно… – Иностранец остро прищурился. – Нужно, чтобы при написании картины вы работали, используя методы и технику старинных мастеров. Вы это умеете, я знаю.

– То есть?… Извините, я не совсем понял, о чем идет речь.

Конечно же, Олег понял, ЧТО иностранец имеет ввиду. Он понял все и сразу. А вопрос задал от растерянности, которая постепенно переходила в безысходность. Он влип, влип по-крупному. Еще не поздно отказаться от заказа… Еще не поздно…

Поздно!

Олег покосился на пачку долларов и понял, что он просто не в силах вернуть их иностранцу. Искус был чересчур сильным.

Снисходительно глядя на Олега, Карл Францевич ответил:

– В принципе, техника написания не суть важна. Вы и так работаете в реалистической манере. Но что касается красок… Краски вы должны готовить сами.

– У меня нет исходных материалов, – глухо сказал Олег.

– Об этом я уже позаботился. Завтра, к десяти утра, они будут доставлены в вашу мастерскую. Да, да, и холст тоже. Ну, а с кистями, надеюсь, у вас все в порядке.

– Да…

– Вот и отлично.

Олег встал.

– Разрешите откланяться. Спасибо за обед. – Голос художника стал каким-то деревянным, словно из него выдавили прессом все эмоции.

– Домой вас отвезут. Внизу ждет моя машина.

– Зачем? Я сам…

– Нет, нет, ни в коем случае! По гороскопу у вас сегодня опасный день. Нужно поберечься. С такой суммой в кармане нельзя ехать трамваем. У вас тут много воров… как их?… ах, да, вспомнил – щипачей.

Олег встрепенулся и впился взглядом в лицо немца. Но оно было бесстрастным и неподвижным.

Художник коротко кивнул, изображая поклон, и вышел к скоростному лифту, который в один миг доставил его в парадное. На улице и впрямь переливалась золотом и перламутром уже знакомая «ауди», а возле нее торчала кряжистая фигура водителя с бычьей шее.

Он вежливо поприветствовал художника, отворил заднюю дверь, приглашая Олега в салон, и они поехали…

В своей квартире Олег упал, не раздеваясь, на диван и задумался.

Осведомленность иностранца в делах, о которых он, по идее, не должен был знать вообще, поражала. Дед предупреждал Олега, когда он учился в институте, что при написании портретов (а это все равно приходилось делать в учебных целях) ни в коем случае нельзя использовать собственноручно приготовленные краски, которые обычно долго и нудно перетирают курантом.

Так делали гениальные художники эпохи Возрождения. Их картины до сих пор волнуют невероятной энергетической мощью, исходящей от обычного холста. Для старинных мастеров краски были не просто пигментом, глиной, а эманацией души, которую они вкладывали в свои произведения.